Как и для всех немецких призывников, для меня все началось с приглашения пройти тест на пригодность к военной службе (Musterung) в немецком бундесвере. Имея подобный опыт в Казахстане, когда мне было 18 лет, я ожидал увидеть кучу монстров в холодном, измазанном мидиями нижнем белье. Как оказалось, этого не произошло. Все обыденно и скучно. Группа из примерно шести человек ковыляла из кабинета в кабинет. Помимо медицинского осмотра, были тесты на интеллект, логическое мышление и всевозможные математические головоломки. По результатам обследования он был признан здоровым со статусом Т2 (если не ошибаюсь, до Т5 у человека, который не может поднять ничего тяжелее ложки и своего пениса), что дает ему право работать практически везде, кроме подводных лодок и самолетов. И это несмотря на то, что он носит очки 
Вскоре я узнал, где находится военкомат, и начал пытать его по поводу выбора того или иного рода войск. Я спросил его, могу ли я пойти в десантники (Fallschirmjäger), так как с рождения боюсь высоты.
Через некоторое время я получил письмо, в котором сообщалось, что я получил возможность быть направленным в 263-й батальон 26-й воздушно-десантной бригады.
В письме содержался приказ явиться в расположение части к 8 часам вечера 2 января 2002 года. В письме был билет на проезд от дома до казармы на общественном транспорте (поскольку забирать их никто не собирался, нужно было только сообщить свой адрес). Ехать можно было на любом поезде, в том числе и скоростном, что было хорошо, потому что поездка была комфортной, теплой и приятной.
Я прибыл в казармы около 6 часов вечера и был удивлен, обнаружив, что даже на месте назначения лежит снег по колено. В учебной роте новобранцев разделили на четыре взвода по 30-35 человек и направили на объект. В итоге меня определили в 4-й взвод, но так как в учебной роте не хватало места, мне предоставили комнату в 4-й роте огневой поддержки. День закончился сбором постельного белья, комнатных перегородок (Stube), кроватей и шкафов. В казармах длинный коридор через оба этажа, туалеты в обоих концах и комнаты по обе стороны коридора. Комнаты различаются на шесть, восемь и десять человек. В зависимости от количества комнат они оборудованы местами для приема пищи, кроватями (двухъярусными), стульями и шкафами с двойными дверями. Свет выключают в 10 часов вечера.
Отъезд — в 6 утра того же дня. Каким-то образом всех подняли наверх и проводили в столовую. Затем началось распределение одежды (много одежды), снаряжения (много одежды) и бумажной работы. Мы оставались там до тех пор, пока не погас свет. На следующий день (пятница) до 13:00 они встретились с командиром взвода (цугфюрером) и командиром дивизии (группенфюрером) и уже объявили все, что касается командира роты (компаньехефа) и командира батальона (батайского командира). Все они приняли присягу и спели в зале национальный гимн, получив задание выучить его. Затем все разошлись по домам, чтобы провести выходные до 9.30 вечера в воскресенье (вечернее собрание).
Утренняя зарядка — отжимания, захваты и трюки с парашютом. Наденьте спортивную одежду и бегайте (2-5 км) 3-4 раза в неделю по лесу и холмам. Минимальное количество пробежек в неделю — одна на полную мощность (2-3 км).
1-е занятие по фону — интриги на местности, символы связи при движении в группах. Аннотация Фоновые упражнения — ориентирование, движение в колоннах, отчетные группы, ночная интрига, дневная, патрулирование, боевое охранение — все проводилось при выходе из первого частного лагеря — три дня жили в палатках в лесу, каждая группа делилась на более мелкие группы (перед выходом из туалета мы полностью потеряли наше лассо потеряли). Палатки были разбиты в лагере. Это настоящие немецкие павильоны. Это узкий кусок холщовой ткани, который можно использовать только как палатку, но при совмещении они превращаются в небольшой павильон для двух человек, которые могут спокойно лежать на диванах. В это время на месте отдыха вырыли небольшой окоп для съемки. При переходе на фон выдавали, например, два магазина с так называемыми Platzpatronen (патроны с пороховой начинкой без пули, пороха хватало, чтобы поднять затвор), а в устье ствола помещали специальные ствольные приманки. Именно в это время были проведены первые тренировки по стрельбе из стандартных штурмовых винтовок G-36. Сначала было пять наблюдений (все пять пробоин в мишенях должны были находиться в пределах круга диаметром 10 см), а затем, если я правильно помню, стреляли через каждые десять выстрелов.
Вернувшись в казарму, мы продолжили физическую подготовку. Несколько солдат тоже дежурили, но их хватало только на то, чтобы мы не наступали на ноги тем, кто был перед нами, когда мы выходили на сцену. К винтовке добавились револьвер и «Фауст-Патрон», из которого мы впервые стреляли на компьютерном симуляторе полигона.
Затем последовал второй раунд занятий, включающий боевые действия в составе группы и патрулирование под охраной. Ночной марш-бросок, во время которого нужно было встать посреди ночи, чтобы собрать рюкзаки, снаряжение и оружие, занял около трех часов, и команда вернулась в лагерь около 7 часов утра. Больше выстрелов — массовая стрельба: револьвер P8, пулемет MG-3 и еще один пистолет (еще два выстрела были сделаны во время выхода — как правило, из положения лежа). Из положения стоя без каких-либо действий. Затем стреляли из фаустовского «Патрона». Никто не бросил в манекенные танки ничего похожего на ракету. Этот выход закончился сценой крестного хода в сторону казарм, на фоне которой было все, что я снял. Это было интересно, но не для всех.
Затем был курс по оказанию медицинской помощи, состоящий из одного дня обучения и двух дней практических занятий, после чего они сдавали экзамен на знание основ, который необходимо было пройти, прежде чем сдавать экзамен на призыв. На практике они выполняли такие действия, как лечение обморожений, наложение повязок и поиск сломанных грузовиков и раненых людей. Больше всего меня впечатлило то, как правильно они действовали после обнаружения транспортного средства с ранеными: при первом же ударе они схватили треугольник и побежали устанавливать его, чтобы защитить себя.
Также были проведены тренировочные тесты. Полный тест, состоящий из подтягиваний, отжиманий, прыжка в длину с места и бега на 2 км. Кроме того, отдельно забег на 3 км, заплыв на 200 м и отжимание с хлопками. Под прикрытием и без винтовки им предстояло совершить форсированный забег на 30 км с рюкзаками весом 15 кг. Почти все пытались подтасовать весы и поплатились за свою злость. Кстати, весь батальон сбежал.
Что касается свободного времени, то теоретически бодрствовать можно до 17:00, после чего наступает свободное время воинов. На практике это время соблюдается только при луне, да и то не всегда. Воины работают с понедельника по пятницу, проверяя свои комнаты после 13:00 по пятницам и возвращаясь домой до 10:00 по воскресеньям.
Во время экзаменов студенты проводят два дня за кулисами, ночуя в своем жилье и демонстрируя полученные знания. И наконец, самое долгожданное событие — церемония вступления в Jäger Taufe. В моем случае она прошла примерно так. Как член своего отделения, полностью экипированный и с винтовкой, я около часа ползал на животе и спине по всем болотам в округе, пока не стал похож на черта собачьего, а затем 40 минут ждал своего руководителя группы в лесу при температуре ноль градусов (учитывая влажность и раннюю весну в Германии, это было не слишком не очень интересно и не очень приятно). По прибытии он заставил нас идти через лес, а затем в казарму. Чтобы сохранить секретность, последний километр мы прошли по воде на полпути вдоль реки.
Сначала нам пришлось помыться в гараже из садового шланга. Это тоже весело!
Однако, несмотря на все это, командир взвода встретил нас в казарме четырьмя ящиками пива и поздравлениями. Что меня меньше всего порадовало, так это то, что я не стал пить пиво. Затем была принята присяга, и нам всем присвоили звание капрала (которое присваивается всем после трех месяцев службы, но обычное капральское звание присваивается только после еще трех месяцев). Кстати, салютовать нас научили только через один вечер после поступления на службу. До этого мы просто ходили и бросали нахальные взгляды на каждого проходящего мимо офицера. По сути, все дело в КМБ. Потому что КМБ очень распространены, хотя и с небольшими отличиями. Затем людей разделили на штабные роты, и в соответствии со своей дислокацией все они начали проходить обучение.
На этом пока все. Для тех, кто, например, давно не работал, возможно, что-то уже изменилось, хотя об этом и не говорят. Вопросы приветствуются. Я буду делиться тем, что знаю и что помню.