Равнодушие к социальной деградации не позволяет общей социальной несправедливости стать общим политическим конфликтом со злом. Конечно, писателям не стоит отворачиваться, закрывать глаза и делать вид, что все хорошо и прекрасная маркиза. А — обращаться только к нейтральным темам, включая красочные описания цветочных ароматов, щебета райских птиц вокруг мирно журчащего источника чистой воды.
Один старик как-то заметил, что животные или сам Бог не интересуются политикой. Люди, возмущенные несправедливостью, — первая угроза для правящего лоха. К сожалению, безразличное отношение к социальному классу очень распространено среди молодежи, замороженной агрессивной рекламой потребительской идеологии. В Древней Греции тех, кто не интересовался своей социальной организацией, называли идиотами.
А чувствительные пенсионеры, выросшие в Советском Союзе, в среде, где отношение к трудовым людям было в конечном счете гораздо выше, имели право на справедливый гнев и копание в сегодняшнем противоестественном и неестественном, например, в божественной страсти. .
‘Лишь бы пенсионера не затронули, вместе с ними, государственными ворами, грабителями, ворами и жуликами’. ‘Это позиция старика, которого не интересует, что будет с этой грешной планетой после него. Всемирный потоп или даже откровение. Это уже не так страшно, и скоро пенсии вообще будут не нужны.
Очевидно, что многим людям просто неинтересно, куда движется такое общество, чего добьются бандиты, дураки, начальники и черти.
Поэтому старики-пенсионеры явно неоправданны. Да и черт с ними!
Многие произведения автора, такие как «Аукцион», «Аккредитация», «Женщины в химии и значении», несмотря на юмор и ироничный язык, крайне политизированы. Эти произведения бесконечно улучшают и поднимают их на очень художественный уровень, но их ценность в том, что они отражают горькую правду жизни, пролитую душой без благоустройства.
Те из нас, кто постарше, кто пережил и «перестройку», и развал Советского Союза, и кто переживает за то, что сегодняшнее молодое поколение гибнет в болотах гедонизма, правильно оценят и поймут творчество автора.
Что плохо? Что хорошо? Хорошо, когда вор усыпляет хозяина. Хорошо, если хозяин заставит вора сломать ногу. Все взаимосвязано. То, что противоположно, не всегда означает, что оно против зла. Так что ваш мудрец просто ошибается. Например? Это не всегда к чему-то приводит. Иногда достаточно вспышки крика на площади, и политики снова спят спокойно. Если бы они только знали, сколько лжи говорят о пенсионерах! Пенсионеры не бедные! У некоторых из них пенсия больше моей зарплаты. Они ездят на машинах, о которых я даже не могу мечтать. Просто есть ленивые люди, которым очень лень искать то, на что они имеют право, или очень лень реализовывать свои права. А есть те, кто виноват, но не в себе. А сами они бедны и несчастны. Хочется плюнуть на грязь такой лжи. Короче говоря, ваша критика меня не задела. И повторяю, я не читал эссе, в котором она была написана, и не имею его в виду сейчас.
По вашим словам, пенсионеры виноваты в том, что ошибочно выбрали на свою голову казенных воров.
Вот лично вы имеете право на такое мнение.
Я не говорю о выборах пенсионеров, не надо мне приписывать то, о чем я не писал.
В своей критике я не доказывал, что все наши пенсионеры бедные. Поэтому ваша критика, мягко говоря, неадекватна. Каждую тщательную критику можно было бы рассматривать как отдельное исследование на определенную тему, например, миниатюры какого-то рода. Но если вы этого не читали, то как это может быть достаточным для какого-либо суждения или мнения? Как пенсионер или работник соцзащиты, вы можете знать только количество отечественных пенсионеров, получающих минимальную зарплату, и количество пенсионеров, пенсия которых не достигла прожиточного минимума. Между олигархами и ворами есть пенсионеры. Такие как? То ли вы им завидуете, то ли просто озорничаете здесь, на страницах пенсионеров, что ставит перед государственными организациями вопросы, касающиеся многих пожилых людей. Бог вас рассудит.
Я написала вам о вашем тексте, написала то, что знаю. Так что вы неадекватны: начали приписывать мне то, чего я не говорил.
Я знаю, о чем говорю. Это ты ревнуешь. Я не знаю, чему вы завидуете. Выясните это сами. Тебе правда не нравится? Это не моя проблема.
Если коммунальные платежи + взносы на капремонт + приходят многим пенсионерам на более низкие пенсии, то как эти пенсионеры отдают пенсии бюрократическим платежам, которые раздуты до смешных величин, не известно?
Да. Самое время пожалеть таких пенсионеров и решительно поддержать сотрудников, которые подражают заботе о людях.
Да поможет вам Бог. И будьте здоровы!
Я могу только повторить то, что уже сказал. А вы можете поверить в глупость либералов и женщин на скамейке запасных, вы всегда жалуетесь на все и всех!
Игорь Масленников: «В России свобода порождает жуликов»
— К сожалению, у современного российского капитализма нет «певца», который мог бы передать все ужасы, происходящие в стране. Но отечественный капитализм уже существовал 150 лет назад, и великий драматург Александр Николаевич Островский отразил этот гениальный процесс. Я начал трилогию. Первый фильм, снятый по мотивам «Волка и овцы», назывался «Русские деньги» — о всевозможных ипотеках, фальшивых письмах, продаже недвижимости и земли. Второй — «Взятка гладка», по пьесе «Доходные места» — о взяточничестве в столице, Санкт-Петербурге. И вот теперь мы возвращаемся — если у Бога хватит денег — к проекту «Выясняем отношения с собственными людьми». Это ложная история банкротства. Откройте газету, и вы увидите тысячи названий компаний, напечатанных в разделе «информация о банкротстве».
В советское время, когда мы видели материал Островского и слышали про акции, ипотеку, свидетельства и векселя, мы ничего не понимали, а теперь понимаем. Это не имена, не люди, а так, пусть будет выражение. Тот же «Расен — Калабасен» — он такой, какой есть, он такой, какой есть.
— Неужели за 150 лет ничего не изменилось?
— Наконец, да. В применении к нашей жизни первое, что производит экономическая свобода, — это не энергия и честное предпринимательство, а мошенничество. Это открыл еще Островский. Конечно, мы не хотим сказать, что все люди — мошенники. Но умные люди не хотят работать, они любят брать. Мы это видим сейчас: все хотят денег, и они находят все средства — от почты страха до налетов. И заставляют работать приблудных рабочих.
Кто формирует рейтинг
— Ваш рассказ о российском капитализме полностью пессимистичен?
— Есть оптимизм. Я хочу ткнуть наших людей носом в эти фильмы. А великий драматург сказал тебе, кто ты есть на самом деле. Кстати, современный сериал «Бизнес» — это тот же Островский, только более грубый и жестко снятый. Но снимает именно Островский, и это одна из причин, почему канал не клюнул, когда я предложил сделать из трех пьес большую телевизионную историю. Старый, что это такое — ни выстрелов, ни взрывов. Что это за капитализм?»
— Неужели телевидение окончательно отказывается быть учителем?
— Он давно хотел стать «знаменитостью». Он приехал из США. Почти все голливудские компании имеют в своем названии слово entertainment: «развлечение». Наши фильмы завоевывают кассу и через нее влияют на публику, особенно на молодежь. В кинотеатре они сидят на передних сиденьях, едят попкорн и пьют пиво. Люди пришли наслаждаться, так в чем же здесь искусство кино? У нас также есть телевидение. Потому что есть аудитория. Каналы должны отражать то, что люди хотят смотреть. На самом деле, оценки формируются людьми, которых они продвигают, среди которых много бывших гангстеров, но вкус у них разный. Только когда вечером они отправляются в клубы и рестораны, ти-босс «умного» телевидения начинает выглядеть как в кино. Раньше — они боятся не разозлить рекламодателей.
— Откуда вы знаете, что люди хотят смотреть?
— Люди живут с телевидением. Я часто хожу в театр, особенно в Москве, где я сейчас живу, билеты недешевые, но залы полные. Кинотеатр заполнен наполовину. Потому что люди сидят на попкорне и разбиваются. Единственное место, где люди еще общаются с искусством, — это театр. На телевидении есть пара-тройка каналов, которые формируют «культурную трансляцию».
Ватсон интереснее Холмса?
— Однако телевидение показывает свои «дома» на каждом канале, и зрителям никогда не бывает скучно. Вы можете объяснить этот феномен?
— Господи! Мы больше не можем говорить о Холмсе. В современных сериалах главное — сюжет. А здесь сюжет известен, интересно посмотреть на людей, на характеры, на отношения. Нам повезло, что у нас есть доктор Ватсон, потому что Холмс — это статуя, и он везде. Нам повезло, что Ватсона играет Виталий Соломин. Успех.
Как в «Зимней вишне». Мы тогда договорились с Соломиным, что в ней не должно быть ничего человеческого. У него это получилось, и женская аудитория до сих пор с нами.
— Ждать ли нам от вас еще одной лирической киноистории?
— Достаточно, мне 77 лет! На данный момент я снял трилогию. Что будет дальше — не буду загадывать и никто не подскажет. Планы рушатся, и я чувствую себя несчастным. Единственное, что оставляет нам судьба, — это выбор пути, по которому мы идем.
— А кто такие «герои нашего времени»?
— Зачем вы намеренно выдумываете героев? Есть только хорошие и плохие. Но сейчас мода начинает создавать фильмы по заказу государства. Такой фильм может быть: он снят для героев нашего времени. Вот и узнайте, кто это.
— В той мере, в какой я преподаю во ВГИКе, я просто москвич. Правда, в столицу я переехал давно, когда был избран первым секретарем одного из российских кинопродюсеров на пять лет. И я был с семьей. Потом во мне проснулся учитель, и моих выпускников уже сменили интересные фильмы. Но должен признаться, что за эти годы я посмотрел много фильмов, которые съел: я не люблю смотреть фильмы!
— Я не умею делать ничего другого!
Смотрите также:
Взятки гладки
Счастливые кресла и диваны легко и бесшумно покидают свои места, вращаясь вокруг сцены, как отважные танцоры, впрочем, как и ожившие кошки театра — считается, что кошки способны сорвать спектакль: на их естественном фоне все проекты превратились в подделки. В новом спектакле Театра сатиры нет ничего, кроме стульев, столов и диванов на двух колесиках (декорации Бориса Валуева). Они двигаются как живые — легко и свободно, требуя такой же свободы от актеров, то есть особых природных навыков. Все лишние лицемерные движения превращаются в театр и выдают нереальность происходящего.
Давайте поговорим об успехе, не говоря уже о недостатках сериала. Иными словами, поговорим о мужских ролях. В «Сатириконе» много талантливых и уже известных молодых актеров (Вдовина, Бутенко, Стеклова и др.), но режиссер-постановщик Константин Райкин взял в МХАТе Студию-студию-студию-студию-студию-студию-студию-студию-студию-студию-студию-студию-студию-студию-студию-студию-студию и пошел на известный риск — выложил их в сеть. Он учит их актерскому мастерству. Но, похоже, в спешке. Студенты, получившие большие роли, по-прежнему теряются на большой сцене.
Они монотонно и громко кричат в свои конспекты. Однако в речи некоторых актеров, уже прошедших обучение, например, Анны Гячиной в роли рыночной торговки, похожей на человека-шишку, уже нет никаких красок. Возможно, такое сходство было задано режиссером. Возможно, на рынке продавец и может так кричать, причем кричать ярким белым звуком, но в театре такой простой крик скоро надоест.
Но мы собирались поговорить об успехе — и поговорили. Лучшее, что есть в этой постановке, — роли, сыгранные традиционно сатирической и сильной мужской половиной (в других случаях сильно поддержанной талантом и опытом режиссера Константина Райкина, но только как режиссера): Аристарх Владимирыч Вышневский -. Юрий Лахин, Василий Николаич Жадов — Денис Суханов, Аким Акимыч Юсов — Алексей Якубов (в другом составе его сыграл Григорий Сиятвинда).
Только что получив «Кумира» как подающий надежды молодой актер, Суханов теперь претендует на другие, очень зрелые номинации и награды. С чуть небрежной прической и замедленными эмоциями Задов словно сошел в вязкую жизнь России, как петух Тусандеклер, где романтика еще не перебродила в крови.
А жизнь не терпит романтических интерпретаций. В беллетристике Островского прозвучали полтора века самых своевременных и правдивых жизненных истин. И вопрос здесь, конечно, не в тонкой правке текста, а в правильном освобождении от устаревших деталей. И не в умении вести за собой отдельных людей и отвлекать собеседников на себя (аудитория «ловит» все подобные слова, ждет и уже ищет следующий журналистский повод).
Конечно, Островский молодец. Выбор проекта был точен и, действительно, точен выбор театра (в том смысле, что театр выбирает произведение, а произведение выбирает театр). Можно заподозрить сознательный вызов со стороны Райкина, ведь сатирики обращаются к публике на ее языке, с ее вопросами и проблемами. Публика понимает, но не обижается, ведь Островский сам отстаивает свои права и победы в финале.
Не Вышневский жалеет, что ему вручили взятку, но для острастки он стал больше, чем нужно. Накормить волков и оставить невредимыми овец — это не игра за спиной, отказ от своей мягкой философии (которая, по совпадению, является своеобразным взглядом на идеальное устройство России, схожим с тем, который когда-то высказывал К. Попов). Жадов приходит и требует, вернее, умоляет вернуть ему расположение дяди. В чем же заключается унижение?
Среди актеров-мужчин, очевидно, что Денис Суханов вышел лучше других, при полном вооружении таланта и способностей, при полном вооружении таланта и способностей, при внимании и участии лучших режиссеров, чем другие, как и многие другие. Скучная, но очень большая работа (3 часа с перерывом).
В программке указано, что комедия Островского предлагается публике в «театрально-сценической версии», так что можно было бы представить происходящее в театре как борьбу настоящего Героя с маской. Пусть в финале герой расколдует его с самим героем, попросит принять его как маску и согласится на право быть таковым.
Но даже в отредактированном виде произведение Островского приобретает несколько иные очертания и объем, чем остальные персонажи. И это и есть та самая недостающая опухоль.
Так, прекрасно составленный танцевальный хор Юсова крутится вокруг сцены с двумя стульями, превращая пожилого чиновника в поезд, а его спутница и ее листья с удовольствием изображают четверку лошадей (и других тоже, Devised. сцена) запомнится как своеобразный «номер», спецэффект. Как и в финальном полете всех кресел, диванов и столов, сиденья внезапно снимаются и застывают в воздухе. Впрочем, за этот трюк отвечает победитель международного конкурса Цитерашвили в Риме.
Комментарии к статье не найдены.
Взятки гладки
Василий Задов, чистый и честный выпускник МГУ, с трудом уживается в бюрократическом мире. Там главное достоинство человека оценивается по достатку и по тому, на какой ступеньке иерархической лестницы он стоит. Любящая Задова Полинька устала от трудностей и обращается к своему дяде, высокопоставленному Вишневскому, чье богатство обеспечено злоупотреблениями на военной службе, с просьбой уговорить Задова найти более высокооплачиваемую работу. Ситуация складывается далеко не лучшим образом.
Василий Задов, чистый, честный выпускник МГУ, с трудом вживается в чиновничий мир, где главное достоинство человека измеряется его состоянием и ступенькой иерархической лестницы, на которой он стоит. Полинка, которая любит Задова, устала от трудностей и обращается к своему дяде, высокопоставленному Вишневскому, чье богатство обеспечено военными злоупотреблениями, с просьбой уговорить Задова найти более высокооплачиваемую работу. Ситуация, складывающаяся далеко не лучшим образом, заставляет Задова сделать выбор…
Комедия Игоря Масленникова «Взятки гладки», в которой Андрей Папанин играет Задова, а Олег Басилашвили — Вишневского, является экранизацией пьесы А.Н. Островского «Выгодное положение».
| Страна: | Россия | |
| Род деятельности: | Комедия | |
| Оператор: А: А | Степан Коваленко | |
| Теги:. | Коррупция | |
Не может быть.Классическая литература для современной молодежи, к сожалению, не разочаровывает. Особенно это касается такого странного жанра, как театр. В наше время студенты, другие молодые люди и даже взрослые знакомятся с классикой через кино. Поэтому перед режиссерами стоит очень сложная и важная задача — не напугать зрителей, а заинтересовать их еще больше.
Не может быть.
К сожалению, современная молодежь не ценит классическую литературу. Особенно такие странные жанры, как театр. Сегодня студенты и другие молодые люди, да и взрослые, часто знакомятся с классикой через кино. Поэтому перед режиссерами стоит очень сложная и важная задача — заинтересовать и взволновать зрителя, а не напугать. Надо сказать, что советские кинематографисты с этой задачей справились на отлично.
Удалось ли это авторам фильма «Взятки гладки» (экранизация пьесы Островского «Где прибыль»)? На мой взгляд, пока нет. Действие было серым, затянутым и уже через час хотелось спать.
Главный провал — актерская игра. В то же время возрастная игра актера не вызвала сомнений, Олег Василашвили великолепен и роль ему определенно подходит. Фелисата Герасимовна тоже удалась.
А вот новые спутницы… Все они были очень неубедительны. Задов очень нервный, он не знает языка… и он не такой стабильный, как в спектакле. Юлинька решительно не нравится и является совершенно бездарной героиней, она — самая умная лиса. Полине же, напротив, не хватает простоты и цельности.
Персонажи не только отличались от героев оригинального фильма, но и получились серыми и плоскими. Через два часа после просмотра вы даже не вспомните персонажей.
Такая кинопостановка только оттолкнет начинающих исследователей классического кино. Нет, так снимать было нельзя.
Все знают и помнят, насколько притягательной для мира Холмса и Ватсона была экранизация Игоря Масленикова 1980-х годов. Это очевидно, если учесть, что режиссер выстроил Бейкер-стрит и Лондон так, чтобы передать реальность чужой Британии. Конечно, в целом фильм снят из подручных материалов, включая все культурные условности. Фронтир.
Все знают и помнят, насколько убедительным был мир Холмса и Ватсона в экранизации Игоря Масленикова в 1980-х годах. И это в свете того, что режиссеру удалось создать Бейкер-стрит и Лондон из подручных материалов, сняв инородную британскую реальность. Разумеется, это влечет за собой и все их культурные условности.
В этой экранизации пьесы Островского использован отечественный материал. А поскольку это экранизация классического русского литературного произведения, то и сюжет в принципе знаком, поэтому режиссер, казалось бы, должен был использовать все возможности, чтобы сделать фильм интересным и глубоким. Однако этого не произошло.
Лучше всего фильм можно описать как несколько более изощренную версию телевизионной пьесы. Действительно, действие почти полностью связано с многочисленными интерьерами, что явно создает впечатление театральности, а необычное вмешательство уличной сцены не наводит на мысль о том, что режиссер имел в виду очевидное кинематографическое решение произведения. Происходящее от сцены к сцене очень хорошо продумано, и кажется, что режиссер стремится не подмигивать анахроничным деталям. Но суть в том, что это остается какой-то медленной и вялой сценой, что еще заметнее на фоне очень мягкой трактовки актеров.
Конечно, Басилашвили — это Басилашвили, и он прекрасно играет свою роль. Однако актер, играющий Жадова, не в полной мере реализует психологический замысел роли. Герой Островского болезненно переживает честность и нечестность окружающих. Его компромиссы хуже самоубийства, а когда обстоятельства толкают его на ошибки, разрушение души кажется таким страшным. В этом фильме Задов тревожен, где-то измучен, где-то зол и доволен. То же самое можно сказать и о многих других актерах, которые играют неактивно, потому что им нужно сыграть «классическую пьесу», но в данном конкретном сюжете нет ни конфликта, ни характера.
Короче говоря, эта корректировка кажется необязательной. Это не хорошо и не плохо. Ее можно было бы перевернуть или вообще не поворачивать.
Рецензия Home Productions на премьеру спектакля «Юбилей» закрыта
Главное меню
Культурный уровень
| Приключения критика на премьере спектакля «Юбилейный |
Критик пришел на спектакль с цветами и долго не мог выбрать, кому их подарить.
Его смутил огромный портрет Чехова, висевший за сценой. Неужели это юбилей? Неужели он потерял ее?
Нет. Классик родился в 1860 году и умер через 44 года, в 1904-м. Исключено, что он является праздником. Поэтому цветы не для него. Руководитель Литературного театра А. С. Михайлов, произнесший прекрасную вступительную речь, не рекомендовал их вручать, потому что спектакль ставил не он, а два других режиссера. Ведь Литературный театр — это театр-студия, где за 38 лет загружены десятки режиссеров-любителей, профессиональных режиссеров (Ю. Калантаров, В. Бухарин и др.), аспирантов и пособий. В данном случае проект загрузил тандем в составе А. Игнатюка и В. Циненко. Но кто же этот юбиляр? Это элегантный, подвижный и взволнованный джентльмен в красном пиджаке? Фамилия подходящая — Шипучин. Но не так, ведь до следующего юбилея, кажется, еще 20 лет. Тогда, как указано в программе, госпожа Мерчуткина, или Виктория ТС? Нет, это, у В. Синенко благотворительный вечер, но юбилейной даты нет. Он ничего не говорит о юбилеях. А юбилей у банка, как объявил старик в «Сапогах», через четыре минуты. Банку 15 лет. Требуется время, чтобы понять, что место действия — банк. Сценическое пространство открыто в сторону комнаты с первой секунды действия. Персонажи входят прямо из комнаты. Ни в один банк так просто не войдешь. Там лежат деньги. А деньги любят тишину. И класс. Однако произведения Чехова описываются как «атмосфера изысканности и роскоши: бархатистая мебель, цветы, статуи, ковры, телефоны». Однако в случае с его произведениями
Тем временем делегация членов банка должна выступить перед его председателем и преподнести ему почетный подарок. Шипучин внутренне готовится к этому важному событию, потому что у него есть репутация. Это линии нервного напряжения, внутренний стержень поведения, где все начинает идти наперекосяк. < pan> Делегация членов банка собирается выступить перед председателем и преподнести ему почетный подарок. И Шипучин внутренне готовится к этому важному событию из-за своей репутации. Это нервный накал и все не так, как надо, поэтому это внутренний стержень действия, потому что делегация членов банка собирается преподнести ему почетный подарок. И Шипучин внутренне готовится к этому важному событию из-за своей репутации. Это линия нервного напряжения и это внутреннее ядро действия, где все начинает идти не так, как надо.
Побратимство руководителей опасно. Оно ведет не к конфликту, а к компромиссу. В неожиданном творческом споре идея прибыли получила распространение. Все персонажи, которые присутствовали вначале, были не столько необходимы для сюжета, сколько служили «разминкой» перед главным событием. Прибыль — это такое преимущество! Молодые женщины поначалу танцуют цыганский танец — в итоге полковник Илья Чуглейф из Уссала в середине спектакля красиво поет на гитаре. Все это — за пределами фонда, то есть за пределами интриги проекта, чтобы быть счастливыми, веселыми и очень сожалеющими по темпераменту. Какая может быть интрига, если вы уже начали пить? Давайте сделаем это интересным! Признаюсь, мне очень хотелось увидеть Андрея Игнатюка, великого мастера разноплановых миниатюр, в роли с драматическим амплуа — персонажа. К моему разочарованию и разочарованию других поклонников лицемерных талантов Игнатюка, здесь он не сыграл ничего. Отдельные сцены, поставленные, как всегда, очень хорошим режиссером, в этих сценических условиях невозможно пропустить мимо образа или указать на достоверный и правдивый характер. Почему? Потому что с самого начала идет дым — и ничего не происходит. Вспомните еще раз, каков сюжет? Мужчина хочет провести праздничное мероприятие — а ему не дают. Супруга мешает этому нервному классному жирафу, коим является упомянутая Мерчуткина. И запланированный юбилей, в который он вложил много сил и личных средств, самым позорным образом проваливается. Вот такая вот интрига. И если ее логика разрушена, то в ней нет ничего. Если она не человеческая.